Многолетний миф о вреде генномодифицированных продуктов повержен

На прошлой неделе в защиту генномодифицированных продуктов выступил ряд влиятельных российских академиков. По словам директора ГУ НИИ Питания РАМН Виктора Тутельяна, декана биологического факультета МГУ Михаила Кирпичникова, декана кафедры вирусологии МГУ Осипа Атабекова и директора Института микробиологии и эпидемиологии РАМН Александра Гинцбурга, вред ГМ-продуктов для человеческого организма не доказан, а возможности для повышения урожайности очевидны. России следует прислушаться к их мнению: ГМ-технологии – единственный способ решить проблему продовольственной безопасности страны. Однако пока что российское общество находится в плену мифов о вреде генномодифицированных продуктов, подыгрывая тем самым ЕС в конкуренции с Соединенными Штатами. И не последнюю роль в этом играют СМИ.

Энтузиасты и крысы
В конце весны — начале лета на ТВЦ неоднократно возник сюжет о новейших и неопровержимых доказательствах вредоносности всего генномодифицированного. Чуть позже процесс охватил и печатные СМИ – от социально-озабоченных таблоидов до изданий гораздо более унылого свойства. Собственно говоря, он идёт и сейчас.

Например, статья Маргариты Кирикович «Трансгены от дяди Гены» в журнале «Финансовый контроль» N9, 2007: «Результаты исследований доктора наук из России Ирины Ермаковой поразили весь мир. Во время эксперимента она кормила лабораторных крыс генетически модифицированной соей (её она взяла у одного из наших мясокомбинатов). Подопытные животные давали слабое, совершенно нездоровое потомство. Более половины детёнышей погибали на второй и третьёй неделе жизни, а выжившие не питали никакого интереса к противоположному полу»…

Теперь следите за руками. Общеизвестно, что в сое (хоть генномодифицированной, хоть вполне натуральной) содержится довольно заметное количество фитоэстрогенов – веществ, до крайности смахивающих на женские половые гормоны; так, до появления собственно гормональных препаратов ими довольно эффективно лечили климактерические расстройства. Что же касается «нормального» эстрогена, то он с равным успехом служит основным действующим веществом в противозачаточных таблетках и средствах для химической кастрации мужчин с особо нестандартными сексуальными предпочтениями.

Разумеется, на крупное млекопитающее с относительно медленным обменом веществ диета от доктора Ермаковой не произведёт особого впечатления – соя всё же не аралия – однако у грызунов ежедневное количество пищи сопоставимо с собственным весом. Как следствие, концентрация фитоэстрогенов в организме крыс может достигать впечатляющих величин. При этом развитие половых клеток не прекращается полностью, но происходит с отклонениями от нормы со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Что же касается неадекватного отношения выживших детёнышей к вопросам семьи и брака, то оно более чем естественно: так, самец, обдолбанный фитоэстрогенами на эмбриональной стадии, действительно не будет интересоваться противоположным полом, ибо ему будет категорически неясно, какой пол – противоположный.

Отметим, кстати, и редкое везение исследовательницы, отразившееся в крайне удачном выборе подопытных животных: так, мыши на соответствующей диете просто перестали бы размножаться, а кролики отделались лёгким испугом. Разумеется, мы отнюдь не утверждаем, что доктор биологических наук Ермакова подгоняла условия эксперимента под нужный результат – она, конечно же, и не догадывалась, что соя содержит фитоэстрогены. Вероятно, следующая серия опытов будет проведена с полированным ГМ – рисом.

Впрочем, вернёмся к изучению источников. Свою, оригинальную точку зрения на данный вопрос высказали «Аргументы и Факты» («Мутанты? На выход!» №25 2007) … «Это неслучайно. Многие учёные считают – именно такие организмы могут породить катастрофу, жуткие последствия которой испытаем не столько мы, сколько наши дети и внуки… Начали обнаруживаться безрадостные факты: поедание человеком продуктов с ГМО подозрительно совпало с резким числом страдающих ожирением, аллергиков».

Итак, фраза «употребление ГМО… подозрительно совпало с резким увеличением числа… аллергиков» представляет собой несколько модифицированный «зелёный» тезис о том, что поедание ГМ – культур повышает риск аллергических заболеваний (списывать на ГМО само «резкое увеличение» среди мало-мальски адекватных экологов не принято – в развитых странах всплеск аллергии начался в 60-х, а коммерческое выращивание ГМ-культур в 90-х; крайне подозрительное совпадение). Тезис о детях и внуках, в свою очередь, распространён среди академических «антигенов», не обладающих научной смелостью Ермаковой – педалирование темы позволяет аккуратно обойти деликатный вопрос о вреде ГМО для отцов и дедов.

Обе идеи не новы и неоднократно пропагандировались в предыдущих публикациях. Зато тезис об ожирении как следствии контактов с ГМ-едой действительно оригинален – вы не найдёте его ни у «академиков», ни у «зелёных», и едва ли вам удастся откопать хоть одно исследование на эту тему. Между тем, очевидно, что его PR-овский потенциал на порядок выше, чем у аллергической «фишки» и – с учётом нашего менталитета — рассуждений на темы отдалённого будущего. В массах ожиревшего населения это будет просто хит.

Не будь мы столь уверены в высочайшей добросовестности нашей прессы (особенно «АиФ), мы бы откровенно заявили, что здесь видна рука мастера, хорошо набитая в ходе избирательных кампаний.

Генетика и мичуринцы
Исторически (т.е. начиная с 90-х) критикой ГМО занимались три группы товарищей. Расположим их в порядке возрастания значимости.

Во-первых, это «зелёные», традиционно лоббирующие европейские интересы.

Во-вторых, противники ГМ-технологий столь же традиционно доминируют в учреждениях РАСХН. Причины этого в высшей степени банальны. В советский период была создана монументальная система НИИ и т.п., с переменным успехом занимавшихся выведением новых сортов сельскохозяйственных растений методами традиционной селекции. Нетрудно заметить, что для всей этой конструкции генная инженерия является «закрывающей» технологией, причём в перспективе пострадают интересы не только наследников Мичурина, но и деятелей от животноводства. В принципе, пока в Европе усердствуют зелёные, а биотех Индии и Китая недостаточно развит, Россия могла бы отчасти сократить своё отставание в области ГМ-технологий, однако это потребует радикального перераспределения финансовых потоков и столь же радикальной перетряски кадров. Как нетрудно догадаться, желающих пережить подобный сельхозармагеддон в среде сельскохозяйственной науки до крайности мало.

В-третьих, заинтересованной стороной оказались практически все аграрии. В 90-х крайнее безденежье привело к тому, что российское сельское хозяйство до крайности приблизилось к стандартам экстенсивного органического земледелия – денег не хватало ни на пестициды, ни на нитраты, не говоря уж о достаточно дорогих семенах ГМ-культур. Соответственно, в этих условиях единственно правильным шагом было выдать нужду за добродетель.

Теперь обратимся к современности. Итак, первые две группы остались при своих интересах, хотя «зелёные», вероятно, уже в обозримом будущем начнут пересматривать свои приоритеты (о причинах этого ниже). Что же касается сельхозпроизводителей, то здесь положение существенно изменилось. С одной стороны, рост «денежного довольствия» даёт возможность отказаться от «атехнологичного» стиля хозяйствования. С другой, скачок цен на продовольствие делает задачу повышения урожайности финансово актуальной – в том числе ввиду экспортных перспектив. Одним из симптомов смены приоритетов на 16 части суши может служить массовое распространение «пиратских» посадок ГМ-культур на соседней Украине. Разумеется, озвученная местными СМИ цифра в миллион гектаров является завышенной, однако то, что там уже производится весьма значительное количество ГМО, не подлежит сомнению.

Генополитика
Вернёмся к эпохальным открытиям И.Ермаковой. Де-факто их можно расценивать как признание, что корректно доказать вредоносность генетической модификации как таковой не удастся. Причины этого носят весьма фундаментальный характер: если верить современным представлениям об эволюционных механизмах, трансгенной является вся наличная еда – как, впрочем, и едоки. Однако, из этого отнюдь не следует, что отдельные ГМ-продукты не могут быть опасны – ещё как могут. Проблема в другом – американцы, бразильцы и аргентинцы весьма активно потребляют ГМО (посевные площади в США – 54 млн. га) и явно не собираются чахнуть и дохнуть. Соответственно, победа трансгенов во всемирном масштабе объективно неизбежна.

При этом следует учитывать, что ключевой спонсор «антигенной» кампании – ЕС – вероятнее всего, займется переоценкой ценностей уже в весьма обозримом будущем.

Отстав в области ГМ-технологий в 80-90-х, европейцы вполне разумно решили ставить палки в колёса американской экспансии, субсидируя и направляя активность «зелёных». Операция оказалась весьма эффективной – распространение трансгенных культур пока идёт умеренными темпами. Однако сейчас разрыв сокращён, а активность «Гринписа» и других превратилась в тормоз дальнейшего прогресса – проникшееся население повадилось разорять даже экспериментальные поля. В итоге 2007 стал годом невеликого, но перелома: посевные площади ГМ-культур в ЕС увеличились впятеро – с 1500 до 8500 га. При всей незначительности абсолютных масштабов тенденция более чем очевидна. Продовольственный кризис еще более усилит этот тренд – вместо проблемы конкуренции с США на внешних рынках европейцы внезапно столкнулись с проблемой наполнения рынка собственного. В этой ситуации дальнейшие инвестиции в трансгенный психоз в значительной мере утрачивают смысл.

Примерно те же соображения справедливы и в отношении России – еще недавно проблема защиты (в т.ч. путем антитрансгенной пропаганды) внутреннего рынка от импорта являлась ключевой, однако теперь она, в общем, отходит на второй план. При этом достижение уровня самообеспечения представляется далеко недостаточным – интересы государственной безопасности требуют превращения России в одного из крупнейших экспортёров продовольствия по большинству ключевых позиций.

Начиная с 60-х, производство основных продуктов питания сосредоточилось в развитых странах Запада (Европа + США, Австралия и Канада). Альтернативные поставщики существовали и существуют, однако либо плотно опекаются теми же Штатами (Таиланд и т.п.), либо сидят по уши в долгах (Бразилия и Аргентина), и, наконец, в силу крайней военной слабости могут быть легко взяты к ногтю. В итоге в связке «Запад – поставщики сырья» уже 40 лет назад возникла ситуация взаимного сдерживания: тот же ОПЕК может отравлять жизнь Западу, однако перейди он грань приличий – и обитателям Саудовской Аравии придется приспосабливаться к диете из сырой нефти. Сейчас в ту же систему «сдержек и противовесов» ударными темпами входит Китай: активный рост спроса на продовольствие сочетается там с почти столь же впечатляющим падением собственного производства – индустриализация и урбанизация пожирают землю и воду, и без того дефицитые. В итоге склонность Пекина к компромиссу с Вашингтоном и К может развиться до избыточной степени. Между тем, субсидируемые американцами диссидентские группировки в Китае с редким единодушием поднимают тему территориальных претензий к РФ.

Однако всё это… несущественные мелочи. Тот факт, что из трех экосистем, которые поглощали CO2, две: тропические леса и болота северного полушария уже уничтожены, а фитопланктон покрыт толстым слоем нефтяной пленки, говорит о неизбежности потепления климата. Когда углекислый газ некому усваивать, никакие протоколы и ограничения выбросов не способны сколько-нибудь существенно замедлить его накопление в атмосфере. При этом, глобальное потепление обещает нам действительно впечатляющие сюрпризы. Так, производство продовольствия в тропической и субтропической зонах Азии (т.е. по периферии наших границ) сократится примерно на треть (например, в Индии на 28-40; в случае с КНР сочетание природных и антропогенных факторов может привести к более чем 50% падению. В то же время граничащая с российским Дальним Востоком Маньчжурия станет одним из важнейших сельскохозяйственных районов, что стимулирует приток населения из внутреннего Китая.

При этом сокращение производства продовольствия в Европе, Австралии и США скорее усугубит проблему (кстати сказать, «сельхозрецессия» в ЕС неизбежно спровоцирует очередное обострение интереса европейцев к украинским чернозёмам). Вместе с тем, игрок, сумевший объединить пушки и масло в одном флаконе, сможет рассчитывать на впечатляющие дивиденды. Насколько остроумно для России в такой ситуации производить 2% мирового продовольствия, владея 13% посевных площадей, как это происходит сегодня?

Иными словами, повышение урожайности и увеличение сельхозпроизводства всеми доступными способами и по всем возможным позициям должны стать российским категорическим императивом. Вместе с тем России едва ли стоит превращаться в вечного данника мировых производителей ГМ-семян. Соответственно, необходимо сохранить ограничения на выращивание и ввоз ГМ-линий иностранного происхождения. Искоренить как класс «антигенное» академическое лобби. И всемерно стимулировать собственные разработки в области ГМО.

При этом, с учётом нашего отставания, было бы весьма целесообразно вступить в альянс с европейскими разработчиками — пока тех ещё гоняют на исторической родине. В принципе, возможно и сотрудничество с теми же индийцами, хотя круги наших интересов не слишком пересекаются по причинам агроклиматического свойства. Во всяком случае, с текущей политикой в данной области пора кончать – её издержки будут иметь более чем стратегический характер

rosbalt.ru