Праздник Казанской иконы Пресвятой Богородицы

4 ноября - праздник Казанской иконы Пресвятой Богородицы, осенней Казанской, как говорят в народе. Официально торжество было установлено церковью в благодарность за избавление Москвы от поляков в 1612 году, которое свершилось после всенародной молитвы этой иконе.

День осенней Казанской считался лучшим временем для венчания. 'Кто на Казанскую женится, счастлив будет', - гласит пословица. Песнями красна была Казанская, да не простыми, а свадебными:

Расплакалась яблоня,
Расшаталась, бедная
Не от ветра, не от вихря,
Не от дождика осеннего.
Порасплакалась Прасковьюшка,
Порасплакалась Ивановна,
Перед батюшкой стоючи,
Перед матушкой плакучи.
Унимал ее батюшка
Да голубила матушка:
— Ты не плачь, не плачь, умница,
Ты не плачь, не плачь, разумница.
Мы тебя не в полон даем,
Не дадим тебя полонить,
Отдаем тебя за умного,
За пригожего, разумного,
Отдаем за Ивана Ивановича!

Да по широкой улице
Сыты кони понаставлены,
Им шелком ноги спутаны,
Серебром занузданы.
Там ходил-похаживал
Ваня — добрый молодец,
Он гладил-поглаживал
Вороных своих коней:
— Не потейте, конюшки,
Не потейте, вороны,
Недалече ехати:
До моей до суженой,
До моей до ряженой —
До Прасковий Ивановны!

В свадебном обряде печаль сливается с весельем, а старые традиции — с новыми. Долго, а кое-где и до сравнительно недавних дней в обрядах свадьбы сохранялись отзвуки обычаев древних славян-язычников; эти традиции оставили след и в фольклоре, и в языке.

Когда-то девиц просто выкрадывали, уводили. В летописи отмечается: 'Древляне живут, как звери. Брака у них не бывало, но умыкание или увод девиц'. Вот и поется в свадебной песне:
 ....Увезут меня недруги-разлучники на сторону чужедальную, в чужи люди незнакомые, к чужому отцу-матери, к чужому роду-племени.
Обычай этот, приняв игровую форму, долго сохранялся в сельском брачном обряде: перед венчанием, заранее условившись с невестой, жених после веселья и плясок, усадив ее в сани, отправлялся в лес и объезжал три раза вокруг заветного дуба; в иных местах объезжали три раза вокруг озера.
Затем с течением времени похищение сменилось куплей: за невесту платили выкуп. Девушку называли 'товаром', а молодого человека — 'купцом'. По совершении договора стороны 'били по рукам', то есть подавали друг другу руки: Отсюда и возникло слово 'обручение'.
Слова 'невеста' и 'суженый' обязаны своим происхождением старинным обычаям. 'Невеста' — не весть кто, неведомая, неизвестная, так как молодые люди сочетались браком по воле родителей и могли до свадьбы вообще друг друга не знать. 'Суженый' — от слова 'судьба'.

Повсеместно на Руси гадали. Например, мать завязывала дочери глаза, водила ее по избе, а затем отпускала идти, куда хочет. Если девушка ненароком оказывалась у печки, то оставаться ей дома, под защитой родителей, если же у двери, то быть скорому замужеству: дверь обозначала скорый отъезд из-под отчего крова. Сваха, приходя с предложением к родителям невесты, старалась сесть на лавку так, чтобы половица под ее ногами шла прямо к двери, видя в этом залог успеха своего предприятия. Когда ее ударяли по рукам, невеста, желающая, чтобы поскорее вышли замуж и ее сестры, должна была потянуть скатерть, которой покрыт стол, то есть потянуть за собой в дорогу, стелющуюся белой скатертью, и сестер.

В разных местах России существовали разные свадебные обряды. Но повсюду в свадебных песнях молодой человек называется князем, молодая девушка — княгиней, свиту жениха и невесты величают боярами, а дружку, шафера, — тысяцким воеводой. Поэтому не будет, наверное, большой ошибкой в рассказе о старинной русской свадьбе воспользоваться дошедшим до нас описанием бракосочетания великого князя Василия Иоанновича.

'В княжеских хоромах установлены были два кресла, отделанных бархатом, с шитыми изголовьями. На изголовьях — по сороку соболей. Рядом поставлен был стол, покрытый скатертью, а на нем — калачи и соль. Невеста шла из своих хором с двумя свахами и боярынями, перед нею выступали 'плясицы', а за ней несли две большие свечи и каравай, на котором лежали деньги.

В княжеских хоромах невесту посадили на ее место, а на место великого князя — ее младшую сестру. Тогда явился брат жениха, князь Юрий Иванович, чтобы рассадить бояр и детей боярских; распорядившись этим, он послал сказать великому князю: 'Время тебе, государю, идти к своему делу'.

Великий князь, войдя в палату, свел со своего места невестину сестру, сел сам и велел священнику говорить молитву, во время которой жениха и невесту причесывали. Затем невесте надели на голову кику, головной убор замужних женщин, набросили на нее покров и начали посыпать молодых хмелем, опахивая соболями. После этого жених и невеста отправились в Успенский собор венчаться; перед санями несли свечи и караваи. Окончив службу, митрополит подал жениху и невесте вино; выпив, великий князь разбил чашу о землю и растоптал ногой; осколки подобрали и кинули в реку.

Возвратившись из Успенского собора, великий князь с молодой княгиней сели за стол; после застолья, длившегося недолго, новобрачные отправились в спальню. Там жена тысяцкого воеводы надела на себя две шубы, одну как должно, а другую навыворот, и опять осыпала князя и княгиню хмелем.

Постель была постлана на тридцати снопах, подле нее в головах в кадке с пшеницей стояли свечи и караваи. У дверей всю ночь стоял конюший с саблей наголо. На другой день после бани новобрачных кормили у постели кашею'.

Конечно, в деревнях свадьбы праздновались не так пышно, но тоже весело — может быть, даже еще веселей. А баня тоже обязательно была:
Ты топись-ка, топись, банька,
Разгорися, нова каменка,
Разгоритесь вы, сыры дрова,
Да сыры дрова, да березовые!
Мы носили серы камешки
С трех полей, что на семи ветрах,
Мы носили воду чистую
С трех ключей, журчащих ласково,
Мы ломали шелков веничек,
Что со трех берез раскидистых,
Обмывали красоту красну,
Смыли вольну волю девичью.

Кроме свадеб, был на осеннюю Казанскую и другой немаловажный повод для радости. Этот праздник — важная дата в крестьянском календаре, традиционный срок расчетов: заканчиваются все строительные работы; трудившиеся
на стороне землекопы, плотники, каменщики, штукатуры получают деньги и возвращаются домой, в свои деревни. Вот и говорят:
• Потерпи, батрак, и у тебя на дворе Казанская будет.
• И рад бы хозяин поприжать батрака, да нельзя: Казанская на дворе!
• На Казанскую у хозяев и пузатая мошна худеет, а у работника и тощая толстеет.
Хотя по календарю Казанская длится всего сутки, но часто веселье продолжалось дольше, уж больно много для этого поводов. Оттого и родились иронические присловия: 'Казанская-гулянская', 'На Казанскую один день праздник справляли, на другой — опохмел держали, на третий — снова здорово'.

Рецепты к свадебному столу